Вернемся в апрель 1944-го: первыми шли разведчики
Погода 30 марта 1944 года в Березовке (да, видимо, и на всей Одесщине) была похожа на погоду этих дней: то тепло, то прохладно, то солнышко выглянет, то дождик мелко посыплет. Но воздух к вечеру все явственнее наполнялся приближающимся гулом артиллерийских канонад. Наши наступали стремительно!
По заданию руководителя подпольной организации на Мещанке, инвалида Великой Отечественной войны еще с октября 1941 года Владимира Федоровича Дяченко, я находился у выхода из балки, и задача моя состояла в том, чтобы в случае появления разведчиков сориентировать их в обстановке на окраине местечка. Здесь, по всей видимости, сплошного сопротивления гитлеровцев не планировалось. В отдельных окраинных хатах пьянствовали группы власовцев, пожалуй, и все. Хотя мы с товарищем засекли оборудование пулеметного гнезда у каменного забора кладбища со стороны железнодорожной станции. Значит, будет бой...
И вдруг я заметил: из глубины балки появился и начал осторожно смотреть по сторонам парень в шапке-ушанке и фуфайке, с автоматом в руке. Увидев меня, он поманил пальцем. Сразу понял — наш разведчик! Кинулся к нему, и мы скрылись в извилине балки. А там еще двое с автоматами.
В считанные минуты обрисовал разведчикам картину размещения вражеских сил, в частности, и это считал главным, местонахождение пулеметного гнезда.
— Ты нарисуй мне схему, парень: где находится пулемет, если двигаться отсюда, — сказал командир группы и подал свой блокнот и карандаш.
Изучив схему, командир поблагодарил:
— Спасибо за помощь! Ночью мы приведем наших бойцов по этой балке...
Руководитель подпольщиков решил сам встречать красноармейское подразделение. К этому времени мы доложили ему, что пулеметное гнездо гитлеровцы перенесли за речку Тилигул, на опушку леса. Значит, по берегу речки будут оказывать главное сопротивление. Власовцы тем временем продолжали пьянствовать.
Встреченные Владимиром Федоровичем Дяченко бойцы были быстро и точно
сориентированы. Нашу Мещанку — восточную окраину Березовки — они освободили без потерь.
А за Березовкой, на рубеже речки Тилигул, бои были, даже к вечеру 31 марта две «катюши» дали залп, чтобы выкурить врага. И выкурили!
Уже спустя несколько лет после войны я, корреспондент областной газеты «Чорноморська комуна», взявшийся разыскивать выдающихся солдатских героев Великой Отечественной — полных кавалеров ордена Славы, с волнением узнал в одном из них — Алексее Степановиче Петруковиче — того командира группы разведчиков, который появился из балки на окраине Березовки 30 марта 1944 года.
Ну и встреча была! Алексей Степанович в его родном Изюме Харьковской области вспоминал, сколь трудным оказался после освобождения Березовки его путь к Одессе.
Спустя четыре дня Петрукович получил в штабе полка новое боевое задание — пробраться в тыл гитлеровцев, на железнодорожную станцию Карпово, и установить месторасположение складов боеприпасов, чтобы авиация ударила по ним наверняка.
Снова нашли разведчики, к счастью, «попутную» балку и передвигались по ней, время от времени стряхивая с сапог толстые лепехи вязкого чернозема и глины, перемешанных с кустами перекатиполя. Удалось точно установить, где находятся замаскированные склады и зенитки, охраняющие их от воздушного удара. Теперь остается доложить...
— Через день-другой и в Одессе будем, — удовлетворенно произнес сержант Никитин. — Последние километры...
— Ты еще пройди эти последние километры, — сказал старшина Петрукович.
Возвращались по уже знакомой балке и вдруг услышали еле уловимый гул мотора. Невдалеке проходила полевая дорога. Как видно, по ней приближалась автомашина. Фашисты! Кто же еще здесь мог быть?!
Что делать? Залечь и переждать? Или устроить засаду? Петрукович молниеносно оценил обстановку и решил, что «язык» не помешает. На пути к Карпово он заметил внимательным взглядом разведчика, что в том месте, где дорога пересекает балку, переброшен мостик с деревянным настилом. Теперь группа находилась вблизи этого мостика. А натужное урчание автомобиля все слышнее.
— Ребята, разбирать настил! — скомандовал Петрукович.
Вскоре наверху горы показалась маленькая, как жук, легковушка. Она скатилась по скользкому склону в балку и остановилась возле зияющего провалами настила мостика. Дверцы распахнулись, и из машины выскочили, ругаясь, два офицера.
— Хенде хох! — этот приказ, донесшийся из-под мостика, ошеломил фашистов. Шофер, на груди которого висел автомат, попытался дать очередь, но Петрукович его опередил. Офицеры подняли руки вверх.
«Языки», которых доставили разведчики, оказались очень ценными. Штабной офицер и инженер располагали картой оборонительных сооружений на данном участке фронта.
Так успешно завершился рейд в тыл врага.
Когда полк вплотную приблизился к Одессе, гвардии старшина Петрукович повел своих смельчаков на Вторую Заставу. У него была боевая задача — перерезать шоссейные дороги на Татарку, а затем и на Овидиополь, Роксоланы, чтобы не дать гитлеровцам никакой возможности удрать.
Пробираясь между одноэтажными домами одесской окраины, разведчики вышли к дороге на Татарку. Пусто. Тихо. Отдышались, закусили, сладко зажмурились под лучами выглянувшего из-за туч солнца, по-весеннему уже теплого. На голом дереве затрещал скворец. Хорошо!
И тут послышался гул моторов. Из города вынырнула и потянулась по шоссе автомобильная колонна. Ощетинившись автоматами, она двигалась на Татарку.
Гвардии старшина, не мешкая, скомандовал:
— К бою!
Время, казалось, остановилось, пока головной грузовик не поравнялся с Петруковичем. Он в сильном рывке метнул под колеса противотанковую гранату. Взрывом грузовик перевернуло набок, его охватило пламя. Колонна замерла. А бойцы между тем ударили из автоматов по крытым кузовам. Фашисты начали выпрыгивать из машин и падали, подкошенные пулями.
После молниеносной схватки Петрукович со своими бойцами двинулся дальше.
— Товарищи! — неожиданно окликнули разведчиков на одной из окраинных улиц. — Мы — партизаны, этот район уже очищен от фашистов.
Бойцы и партизаны обнялись...
Вел своих разведчиков к Одессе через Куяльницкий лиман и старшина другого полка — Фатих Динеев. Его бойцы переправились на противоложный берег на лодках под покровом темноты и сумели ворваться во вражеские окопы так неожиданно, что без единого выстрела захватили пулеметную точку.
— Так, ребята, — приказал Динеев Шахову и Шинкаренко, — мотайте к нашим и передайте, где можно переправляться основным силам, а мы прикроем в случае чего.
На пути к Пересыпи очень помог своему гвардейскому полку также командир отделения разведки сержант Николай Лыфарь, родом из села Петропавловка на Харьковщине: в ночь перед вступлением в Одессу Лыфарь организовал захват дома со спящим вражеским подразделением и лично обезвредил его командира — обер-лейтенанта. В штаб полка разведчики привели девятнадцать пленных. После их допроса наша пехота уверенно двинулась к Пересыпи.
После войны Фатих Юнусович Динеев из города Чарджоу поселился в Одессе и служил в милиции. Мы часто с ним встречались. Гостил не раз в городе, который освобождал, Николай Моисеевич Лыфарь, железнодорожник из города Купянска. Лечился в одесских санаториях слесарь Изюмского приборостроительного завода Алексей Степанович Петрукович.
Нет уже среди нас этих выдающихся солдатских героев, вернувшихся с фронтов Великой Отечественной полными кавалерами ордена Славы. Всмотрись, читатель, в лица этих участников освобождения Одессы от немецко-фашистских захватчиков и помни их. Помни!
Борис Дубров. Участник боевых действий в Великой Отечественной войне
Газета "Вечерняя Одесса" №52 (9578) // 07 апреля 2012 г.