Подвиг
С подполковником транспортной милиции К.П. Василенко я познакомился на перроне Рижского вокзала Москвы несколько лет тому назад, хотя наслышан был о нём гораздо раньше.
Обычная сутолока после прихода очередного поезда спала. В конце перрона я увидел крупного человека, нагнувшегося над мальчонком.
— Ну что, милый? Вытри-ка слезы. Вот тебе платок. Сейчас найду твою маму. — услышал я.
Такмы познакомились. Всегда спокойный, выдержанный, он просто располагал к себе, и, иаверное, прежде всего удивительной скромностью и добротой к людям. А в этот первый день, стараясь не мешать ему, я смотрел за его работой и удивлялся. Только что он возился с мальчиком. Нашел его маму. Вот в кабинет дежурного по отделу транспортной милиции ввели распоясавшегося хулигана. Крики, брань. Через минуту, другую с хулигана будто ветром сдуло и фанфаронство, и удаль. Он как-то обмяк, потерялся, встретив Василенко. Кстати, я ни когда не слышал, чтобы он сам повысил голос…
К. П. Василенко — Герой Советского Союза. В войну командовал взводом автоматчиков. Значит, хватил военного лиха полными пригоршнями. Об одном из боевых эпизодов его жизни мы рассказываем сегодня нашим читателям.
Порой встречаются в жизни фронтовика такие подробности, которые сразу понять и объяснить невозможно. Не раз мы говорили с Константином Петровичем о Висле — тех днях, минутах, мгновениях, что позднее объединились одним коротким словом «подвиг». Но Василенко начинал свой рассказ об этом почему-то не с того часа, когда его взвод одолел широченную Вислу, а с похода к реке.
Шесть дней и шесть ночей шел полк из-под Ковеля к Висле. То лес, то перелески. Сосна. А где сосна, там и песок. На открытых местах только песок. Сорок километров или около того — в одни сутки. На второй день пала первая лошадь. В пушку впряглись солдаты. Песок, Бесконечный песок. Шли напрямик. На четвертые cyтки тащили на руках не только пушки, но и шатающихся от изнеможения лошадей. Весь путь был рассчитан по минутам...
Ночью, в конце шестых суток, вышли к Висле. Взвод спал, когда ранним утром сильному с неимоверным трутом удалось разбудить
(часть текста отсутствует)
пункте дивизии тесно. Здесь собрались все офицеры, которые должны были повести солдат за собой, форсировать Вислу.
Но когда очередь дошла до 102-го полка, майор Ойхман сказал:
— От моего полка начнет рота Kyпчина и приданный ей взвод автоматчиков Василенко.
Своим бойцам Василенко перед форсированием сказал:
— Каждый должен видеть друг друга. - Я уйду вперед, а встретимся вон там, — и указал на чуть приметные кусты на противоположном берегу:
— Когда встретимся там, смотрите, братцы, за мной: как я -так и вы…
Не безрассудная лихость владела Василенко. Он понимал, что их ждет впереди. Поэтому он и подошел к командиру батальона, протянув конверт:
— Товарищ майор. Сохраните пожалуйста.
—Что это?
— Комсомольский билет и фотография.
Взглянув на фотографию, майор Кулик спросил:
— Жена?
— Нет. Дивчина.
— Значит, невеста. Вот что. Бери-ка фотографию обратно и плывите вместе.
«Нас теперь двадцать», подумал он, улыбнулся и поспешил к головной амфибии.
Прошли годы, и когда Василенко в компании однополчан вспомнил как-то о Висле,
Вера Максимовна вмешалась в разговор:
— Да вы ведь не знаете, почему Костя переплыл ее? — И, выждав немного, с улыбкой добавила; — Мы же вместе плыли и помогали друг другу. Без меня ему бы ни за что не переплыть реку.
Все произошло так, как предсказал командир дивизии. Первые машины спустились на воду, и в ту же минуту артиллерия открыла шквальный огонь по берегу, занятому фашистами. Враг очнулся, когда амфибия на которой сидели Купчин и Василенко, завязла в песчаной отмели островка и первые солдаты спрыгнули в воду. Их опередили слева солдаты соседней роты. Они уже забирались под самый берег, а Купчин и Василенко только подбегали к нему. Но навстречу скатывались один за другим солдаты соседей. Кто-то крикнул: «Там другая река!».
Берег был дальше: за островком лежала протока, а островок простреливался теперь фашистами столь плотно, что переходить его напрямую было просто безумием
(часть текста отсутствует)
Тут Купчин и Василенко расстались. Пригнув голову, Василенко побежал к тем кустам, к которым должен был, по его расчетам, уже переправиться взвод. В грохот боя ворвался вой «месершмиттов». «Сейчас возьмутся за нас». — подумал Василенко и побежал по самой кромке берега.
Почти весь взвод смотрел в сторону бегущего Василенко, и выражение солдатских лиц менялось по мере того, как он приближался к ним.Еще два прыжка, и он с разбега упал рядом с бойцами. Подползший Арсланов прокричал:
— Смотри, командир! Вон Пулемет. Много, много стрелял он…
«Победа в скорости». — подумал Василенко, увидев впереди над кустарником лезвие огня пулемета. Он переполз к своему ручному и открыл огонь. Дуэль продолжалась недолго: крупнокалиберный затих. Командир, схватив автомат, вскочил и крикнул:
— За мной!
Он не оглядывался, зная, что его ребята рядом. И, отбросил разбитый автомат, протянул назад руку и почувствовал, что кто-то вложил в нее другой. Обернулся опять Арсланов. Со всех сторон в занятую траншею соскакивали его солдаты.
—Вперед!
Взвод стрелял на ходу и, разворачиваясь полукругом, бежал уже огородами. «Один, два, три, — про себя считал командир, — неужели все...», — радостно подумал он.
С командного пункта, как на ладони, были видны огороды на том берегу. Командир дивизии, Не скрывая радости, обернулся, к командирам полков:
— Вот этих уже не утолят! Ваши, Ойхман?
— Мои, — не отрывая глаз от бинокля, ответил майор.
— Кто?
— Младший лейтенант Василенко со своим взводом.
— Только бы не остановились!
Останавливаться командир взвода и не думал. Он понимал, что здесь, на открытом месте, окопаться они не успеют. Взвод и присоединившиеся к нему солдаты из других рот добежали до леса. Да какой там лес — просто peденький лесок, сквозь который впереди просматривалось поле. Оставшиеся в живых фашисты пытались залечь.
— Вперед! Хлынул дождь.
— Нет! Рано останавливаться. — думал Василенко. За
(часть текста отсутствует)
вражеские шинели, их стало намного больше. Откуда? Наверное, тыловые службы. Гитлеровцы остановились, пишись спрятаться за осевший в грязи гусеничный грузовик,
— Вперед, братва!
Бросив грузовик, фашисты, отбиваясь гранатами, побежали к лесу.
— Не останавливаться!
Вперед!
Неподалеку, на опушке леса, враги как сквозь землю провалились. «Тыловая траншея», — подумал Василенко и побежал, петляя, чтобы не стать мишенью.
Гитлеровцы не приняли рукопашной — бросились из траншеи наутек. Василенко осмотрелся:
— Все целы?
— Двое ранены, но не тяжело...
Василенко протер забрызганный грязью циферблат: был второй час дня. Прикинул, сколько ушло на форсирование, сколько бежали, преследуя врага, и удивился: неужели протопали около четырех километров?
Вскоре сообщили, что подошло подкрепление. Взвод ротных минометом, посланный вдогонку Василенко, расположился неподалеку в неглубоком овражке.
— Где наши-то? — спросил Василенко командира-минометчика Иванова по телефону
— Вся дивизия перебирается. Ты впереди всех. Командир дивизии сам велел тебя разыскать...
Слышен был только рев авиационных моторов, порой над лесом взмётывались то
«мессеры», то наши «ястребки». Там, над переправой, шел воздушный бой. Первая атака врага на траншею, занятую Василенко, была скорее разведкой: как поведут себя смельчаки так нагло прорвавшиеся в тыл? По команде Василенко взвод выждал, пока гитлеровцы не вышли из-за деревьев на полосу, отделявшую траншею от леса. Под вечер с тыла послышался гул танков. Из-за надвигающегося сумрака и дождя трудно было разобрать — свои это или чужие. Василенко уловил среди солдат замешательство: танки с тыла! Чужие? Или свои? Вместе с пятью солдатами, набрав гранат. Василенко пополз им навстречу.
И тут заметил не черные кресты, а звезды на башнях и узнал тяжелые «ИС».
— Как вы переправились? — удивился Василенко.
— Перешагнули чудом. А Василенко здесь нет? Здесь.
— Жив? Командир дивизии приказал найти и уберечь его.
— Будем оберегать, — ответил Василенко. — А вы куда?
— Попробуем обойти лес и ударить с той стороны. Передайте Василенко, что он
представлен к Герою.
Одиннадцать контратак отбил взвод Василенко. Дважды на его голове была пробита пулями пилотка.
(часть текста отсутствует)
подходили к концу, иту, одиннадцатую атаку, отбивать пришлось уже одними гранатами.
Василенко кричал в трубку Иванову:
— Давай еще, братишка, Что замолчал?!
— Остались три мины. Что делать?
— Давай последние! А то гадины уже пристрелялись к нам. Сейчас освещу белой ракетой лес, а ты давай!
Василенко выстрелил из ракетницы. Один за другой прозвенели три мины и разорвались в самой гуще метавшихся теней. Секунда, другая, и враг открыл ответный минометный огонь. Василенко пригнулся, нащупал две последние гранаты. Увидев в полутьме, кик из леса выбежала группа гитлеровцев, он приподнялся и бросил гранату.
Боль в затылке не остановила его. Он не потерял сознания и еще раз посмотрел вперед. Гитлеровцев впереди не было.
...В ту ночь больше не атаковали. А под утро подошла рота своего полка. Раненых эвакуировали, а командир подошедшей роты не сразу поверил, что десятки трупов гитлеровцев перед окопами — дело одного взвода, что из восемнадцати солдат тяжелораненых трое, один убит. Василенко отправили в тыл с тяжелым осколочным ранением в затылок. А остальные остались сражаться на занятом плацдарме.
Это было 7 августа 1944 года.
Юрий ДОКУЧАЕВ.